Перспективы лечения с помощью взрослых стволовых клеток
10.08.2005
2943
0
29430
2053 год. Всего сто лет прошло с тех пор, как Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли строение ДНК, и вот ученые медики-новаторы только что объявили о первой успешной регенерации человеческого сердца. После подключения Йона Сигурдсона, больного с пороком сердца на окончательной стадии, к аппарату искусственного кровообращения и удаления большей части поврежденного органа, врачи разморозили замороженный образец персонализированных стволовых клеток Йона, созданных в 2013 году из эмбриональных стволовых клеток с использованием технологии переноса клеточного ядра, и ввели больному в грудную клетку. С помощью сложной смеси факторов роста, новые стволовые клетки достигли пораженного участка и сразу же принялись за дело, отстраивая заново совершенное юное сердце. Несколько недель спустя Йон покидает больницу совершенно здоровым. Десять лет назад регенеративная медицина уже снабдила его новой почкой, а вслед за тем и вернула ему былую подвижность путем регенерации обоих коленей. Теперь же он получил и новое сердце, с которым он сможет пробегать милю за шесть минут. Йону Сигурдсону 100 лет.
Это похоже на сюжет из научно-фантастического романа, но через несколько десятков лет все описанное вполне может стать реальность. Стволовые клетки привлекли большой интерес как ученых, так и широкой общественности не только тем, что вполне могут стать ключом к волшебному исцелению возрастных заболеваний сердца, но и тем, что их непосредственное использование в медицине выглядит очень притягательно: стволовые клетки способны усиливать собственную регенеративную деятельность организма, которая с возрастом слабеет. Выбор подходящего источника клеток для подобного терапевтического применения является предметом горячих споров, но сама техническая возможность производить ткани и органы для замены больных и пораженных уже вполне достижима. Однако, хотя всеобщим воображением уже и завладели мысли о возможности омоложения, в целом все в этой области весьма неоднозначно: некоторые из самых сенсационных открытий постоянно подвергаются пересмотру, а накаляющиеся этические дебаты грозят непосредственным вмешательством в работу ученых, которая должна быть доведена до конца, чтобы лечение стволовыми клетками стало реальностью медицины.
Среди выплеснувшегося в последнее время шквала информации о стволовых клетках неоднократно подчеркивалась их способность к самообновлению и их вклад в создание множества типов тканей, но четкого понимания молекулярно-биологических механизмов происходящего у нас так до сих пор и нет. Принято однозначно разделять пластичные стволовые клетки, имеющиеся в эмбрионах раннего срока развития, способные стать любой из клеток организма, и стволовые клетки, обнаруживаемые во взрослых тканях, чей потенциал ограничен. Кроме того, эмбриональные стволовые клетки, обнаруживаемые у человека, в значительной степени отличаются от эмбриональных стволовых клеток мышей, которые являются основным материалом для исследований. В частности, эмбриональные стволовые клетки мышей размножаются гораздо быстрее, чем человеческие, которые выращивать сложно и долго (Pera & Trounson, 2004). Более того, несмотря на то, что достаточно много молекулярных механизмов, лежащих в основе роста мышиных эмбриональных стволовых клеток, уже изучены, непонятно, насколько эти данные можно распространять на эмбриональные стволовые клетки людей (Rao, 2004). С исследовательской точки зрения эмбриональные стволовые клетки мышей явно предпочтительнее, поскольку с ними можно производить генетические манипуляции и прочие действия, которые с человеческими клетками производить нельзя по этическим и социополитическим причинам. Однако для того, чтобы приступить к использованию регенеративного потенциала эмбриональных стволовых клеток человека, все же необходимо ответить на основные научные вопросы в отношении них.
Эмбриональные стволовые клетки человека собирают после пяти дней деления оплодотворенной яйцеклетки – на стадии формирования бластоцисты, зародышевого пузыря из клеток. Как и мышиные эмбриональные стволовые клетки, они способны выживать и размножаться в культуре уже после удаления из эмбриона. Если эмбриональные стволовые клетки человека заморозить, а впоследствии разморозить, то большинство из них сохраняют жизнеспособность и дифференцируются in vitro в ткани различных типов. Однако, уже сейчас становится ясно, что клетки различных линий могут вести себя по-разному, что является следствием генетических различий между индивидуумами – биологическими родителями клеточных линий. (Rao, 2004). В недавних исследованиях описаны способности эмбриональных стволовых клеток человека дифференцироваться в многочисленных направлениях, порождая смешение клеток нервной ткани, крови, сердечной мышцы, и т. д. В настоящее время ученые занимаются исследованием потенциала дифференциации линии эмбриональных стволовых клеток человека с использованием молекулярных маркеров, изначально выявленных на мышином материале. Такие испытания функциональности необходимы для определения поведения конкретных линий стволовых клеток в контексте стареющих или пораженных тканей.
Даже если эмбриональные стволовые клетки из доступных линий и могут производить клетки различных типов, возможность использования их с целью регенерации стареющих или пораженных тканей может оказаться сильно ограниченной по причине несовместимости их с иммунной системой самого больного, которая с большой вероятностью воспримет введенные клетки, как чужеродные и примется их уничтожать. Технология переноса ядра позволяет эту проблему обойти. Эта методика, известная как «терапевтическое клонирование», заключается во введении ядра собственной клетки больного в яйцеклетку донора, из которой ее собственное ядро удалено. Эта яйцеклетка развивается в эмбрион ранней (предимплантационной) стадии, или, иначе говоря, клон. Стволовые клетки, получаемые из такого эмбриона, генетически идентичны изначальной клетке больного, но эмбриональная среда перепрограммирует их к тому, чтобы стать плюрипотентными, и приобрести возможность превращаться практически в любую ткань, будучи введенными в организм больного (Jaenisch, 2004).
С учетом имеющихся трудностей в управлении размножением и дифференциацией эмбриональных стволовых клеток в культуре, и потенциальной опасностью вызывания у больного злокачественных опухолей, как это случилось на материале некоторых животных моделей (Hochedlinger & Jaenisch, 2003), техника ядерного переноса кажется наиболее многообещающим методом. За последние несколько лет данные экспериментов на животных подтвердили, что эта стратегия является эффективным и безопасным методом порождения персонализированных, иммуносовместимых стволовых клеток человека для терапевтической замены тканей. Так, например, частично дифференцированные клонированные клетки можно пересаживать обратно в сердце донора ядер без риска их отторжения его иммунной системой (Lanza et al, 2004). В результате других экспериментов, когда клонированные клетки вводились в нормальную бластоцисту, получались совершенно здоровые животные. В целом кажется, что, по крайней мере с точки зрения терапевтического применения, клонированные стволовые клетки равноценны нормальным эмбриональным стволовым клеткам. До моменту, когда Йону можно будет вырастить новое сердце из персонализированных эмбриональных стволовых клеток, осталось, возможно, не так уж далеко.
Ученые уже совершили еще один принципиально важный шаг в отношении технологии ядерного переноса. После пересадки в матку приемной матери, эмбрион – носитель пересаженного взрослого клеточного ядра может развиваться дальше, и станет, родившись, генетическим клоном взрослой клетки-донора. Этот процесс именуется «репродуктивным клонированием». С одной стороны, он демонстрирует возможности технологии переноса ядра, с другой – вызывает ряд проблем. В стволовых клетках, порожденных с ядрами от более старых доноров, могли накопиться мутации, способные лишить их эффективности, или, хуже того, вылиться в склонность к онкологическому размножению. Хотя непосредственные причины смерти овечки Долли, первой клонированной овцы, были независимыми, однако все же известно, что те немногие животные, что рождены путем репродуктивного клонирования, имеют достаточно много отклонения от нормы, в частности, избыточный внутриутробный рост, дефекты почек, легких и сердечно-сосудистой системы. (Rhind et al, 2003).
Кроме того, и сама по себе процедура клонирования пока что неэффективна и провоцирует множество ошибок, создание каждого удачно рожденного животного требует долгой лабораторной работы и сопряжено с огромными трудностями. Главной проблемой является относительно неэффективное перепрограммирование донорского ядра обратно в плюрипотентное состояние. Возможно также, что в процессе развития клонированного эмбриона после имплантации не происходит отбора клеток по их функциональности, в результате чего дефектные клетки также размножаются и получающееся в результате животное вырастает с дефектами развития, или фенотипическими отклонениями. Недавно проведенные анализы экспрессии генов показывают, что у клонированных мышат действие многих генов регулируется некорректно. С возрастом у этих мышат образуются тяжелые патологические изменения многих органов и масштабные расстройства обмена веществ, в более раннем возрасте незаметные (Jaenisch, 2004).
Репродуктивного клонирования людей никто не планирует, но результаты, полученные на животных, могут оказаться важными для терапевтического применения технологии ядерного переноса. В стареющих клетках обнаруживались крупные делеции порядка миллионов базовых пар, в частности – в сердечной мышце (Vijg, 2004), то есть из обращения изымается большое число генов, что ведет к клеточной дегенерации. Если такие же дефектные ядра стареющей ткани использовать для порождения персонализированных стволовых клеток для терапевтического применения, то вреда от этого будет больше, чем пользы. Более того, ядра клеток больных с наследственными заболеваниями, такими, как гемофилия или мышечная дистрофия, должны сначала подвергнуться манипуляциям для устранения генетического дефекта, и лишь после этого могут использоваться в клинических целях.
Подобный перенос, с последующими генными манипуляциями в человеческих эмбриональных стволовых клетках с использованием вирусных векторов или иных технологий, можно выполнять в отношении стареющих клеток, чтобы избежать риска создания клеток с опасными мутациями. Любую стратегию по произведению изменений на генетическом уровне следует воплощать очень осторожно, поскольку эти гены могут случайным образом интегрироваться в геном хозяина, что приведет у еще более серьезным мутациям. Чтобы обойти эту опасность, к человеческим эмбриональным стволовым клеткам были в последнее время применены техники геноспецифической модификации, отработанные на мышиных эмбриональных стволовых клетках, что призвано обеспечить возможность корректирования генетических мутаций в стволовых клетках, получаемых путем перенося ядра, до введения их больным.
Параллельно исследованиям эмбриональных стволовых клеток, ведется и совместный поиск способов направить дифференциацию взрослых стволовых клеток; этому вопросу посвящен целый поток недавних публикаций. Традиционное представление о том, что у взрослых стволовые клетки присутствуют лишь в нескольких местах организма, в частности – в коже или костном мозге, и обречены дифференцироваться в клетки только той ткани, где находятся, подвергаются сомнению. Тем не менее, требуется разработка строгих критериев для того, чтобы отличить взрослую стволовую клетку от уже прошедших часть пути развития клеток с более ограниченным потенциалом дифференциации. Истинные стволовые клетки самообновляются на протяжении всей жизни организма, размножаясь асимметричным делением, при котором одна дочерняя клетка продолжает линию стволовых, а вторая – дифференцируется в специализированную ткань. Однако удовлетворить критериям определения стволовой клетки в экспериментальных условиях все еще сложно. В большинстве тканей взрослого организма предсказать местонахождение стволовых клеток невозможно, а наши средства для их определения крайне ограничены.
Поиски взрослых стволовых клеток в основном базируются на информации, полученной на материале изучения костного мозга, источника клеток крови (Shizuru et al, 2005). В костном мозге мышей процентное содержание стволовых клеток – 1 на 10000, а у людей, возможно, и того меньше; однако эти специализированные клетки постоянно размножаются и обновляют кровоток. Мезенхимальные стволовые клетки, получаемые из костного мозге, охотно размножаются в культуре, что делает их применение привлекательным в терапевтических целях, в то время, как гемопоэтические стволовые клетки имеют дополнительную характерную морфологию и маркеры клеточной поверхности, что позволяет помечать их и отслеживать в кровотоке для направления в конкретные органы, или для изоляции и культивирования in vitro.
Осознание пластичности взрослых стволовых клеток пришло по мере наблюдений за трансплантатами костного мозга человека после того, как в различных тканях реципиента обнаруживались донорские клетки. С тех пор в литературе появилось множество докладов о пополнении клеток органов взрослого человека за счет стволовых клеток, полученных из костного мозга. Данные этих исследований позволяют предположить, что, при определенных условиях, некоторые из стволовых клеток, получаемых из костного мозга, могут становиться клетками практически любой части тела. Костный мозг, конечно – самый богатый источник стволовых клеток в нашем организме, но похоже, что плюрипотентные стволовые клетки существуют также и в специализированных нишах во многих других тканях взрослого организма, и что эти всеобщие клетки-предшественники, чьи свойства не отличаются от свойств эмбриональных стволовых клеток, способны к регенерации и восстановлению тканей всего организма (McKay, 2004). Нейральные стволовые клетки способны дифференцироваться в нейроны, астроциты и олигодендроциты, и функционально восстанавливать как минимум некоторые составляющие мозга, например, допаминпроизводящие клетки черного вещества, или миелиновую оболочку нейронов. Другие мезенхимальные стволовые клетки, именуемые стромальными клетками костного мозга, дифференцируются в остеоциты, адипоциты, хондроциты, миоциты гладкой и скелетной мускулатуры. Стволовые клетки особого рода, именуемые мезоангиобластами, были недавно обнаружены в эндотелиальном слое, выстилающем некоторые кровеносные сосуды, и их пластичность и готовность к размножению делают их кандидатуры привлекательными для терапии. Как пример возможностей применения взрослых стволовых клеток в клинике, можно привести способность мезоангиобластов в значительной степени улучшать мышечную активность в мышиной модели дистрофии (Cossu & Bianco, 2003). Однако интерпретировать эти результаты надо весьма осторожно. При всех своих замечательных свойствах, стволовые клетки, обнаруживаемые в тканях, таких, как скелетно-мышечная или жировая, могут быть всего лишь потомками циркулирующих в крови стволовых клеток костного мозга, которых гораздо больше, и которые гораздо легче собирать. Предстоит еще большая работа по определению того, до какой степени тканевая ниша, в которой обитает стволовая клетка, влияет на ее способность в дальнейшем к размножению или дифференциации.
Хотя противники исследований эмбриональных стволовых клеток и любят цитировать научные доклады, свидетельствующие о способности взрослых стволовых клеток к размножению, все же эта область достаточно противоречива. Именитые ученые утверждают, что взрослые гемопоэтические стволовые клетки не перенимают нормальным образом фенотип других клеток, приводя в качестве примеров результаты исследований, где ученым не удалось найти потомков единственной помеченной клетки в других тканях. Непонятно также, насколько взрослые стволовые клетки способны сливаться с клетками других типов: слияние является наиболее распространенным источником гепатоцитов в печени, и, возможно, характерно для заживления повреждений в сердце (Dimmeler et al, 2005). Эти открытия предлагают альтернативное объяснение предполагаемой трандифференциации взрослых стволовых клеток в новой среде. Возможно даже, что слияние со стволовой клеткой может действительно спасти поврежденную или стареющую клетку ткани. Эти моменты неопределенности только подчеркивают, как мало мы знаем о биологии регенерации и как много исследовательской работы еще предстоит, чтобы разобраться в фундаментальных механизмах, с помощью которых наши организмы исцеляют сами себя.
Не так давно выяснилось, что проблемы с восстановлением могут быть связаны не только с онкологией или старением, но и с дефектами стволовых клеток, имеющих ненормальное восстановление ДНК. Последние эксперименты на мышах позволяют предположить, что возрастное снижение регенеративного потенциала подвержено влиянию системных факторов, меняющихся с возрастом, что можно обернуть вспять с помощью модулирования сигнальных путей, критичных для активации тканеспецифичных клеток-предшественников (Conboy et al, 2005). Когда такие клетки, полученные от старого животного, вводят молодому, новая среда реактивирует эти клетки и обеспечивает их успешное участие в процессе регенерации. И наоборот, попадая в организм старого животного, молодые клетки-предшественники либо сами оказываются не в силах обеспечить восстановление ткани, либо их восстановительная деятельность угнетается. Установление этих возрастных факторов еще впереди, но сами результаты звучат обнадеживающе, поскольку указывают, что клетки-предшественники сохраняют большую часть присущего им регенеративного потенциала и в старости.
Исследованиям будущего предстоит выделить восстановительные процессы, которые увеличивают выживаемость стволовых клеток и влияют на ослабление их деятельности, которое принято связывать с возрастом. Более глубокое понимание других клеточных ответов, таких, как управление жизненным циклом клетки, мутагенез и апоптоз, как ответ на повреждение ДНК, позволит нам определить более точные цели разработки «хранителей» стволовых клеток, которые продлевали бы их регенерацию и увеличивали бы их поголовье.
Основной технической трудностью на пути клинического применения стволовых клеток является малое их количество, в котором они могут быть извлечены из любой из взрослых тканей. Недавние успехи в размножении взрослых стволовых клеток некоторых типов (Lanza & Rosenthal, 2004) позволяют предположить, что решением этой проблемы можут стать их размножение в культуре. Однако, выращивание этих клеток – процесс долгий и трудоемкий. В лабораторной чашке на дальнейшую судьбу клеток могут оказывать влияние неизвестные нам внешние и внутренние факторы. Активное выращивание взрослых стволовых клеток человека в культуре может привести к неуловимым изменениям их внутренних свойств и сделать их непригодными для восстановления разрушенных травмой или болезнью тканей. На данный момент у нас нет той волшебной смеси факторов, которая позволит через 50 лет вырастить Йону новое сердце.
Несмотря на очевидные сложности выращивания и сохранение стволовых клеток в культуре, их небольшого количества может оказаться достаточно для того, чтобы поврежденный травмой или болезнью орган начал восстанавливаться. Лучшей иллюстрацией к этому тезису может послужить способность взрослых стволовых клеток преодолевать ограниченную способность сердца взрослого человека к восстановлению, что принято относить на счет потери вскоре после рождения человека подвижности кардиомиоцитов. В ходе клинических испытаний на предмет восстановления после сердечного приступа с помощью разного рода собственных клеток-предшественников больного были получены удивительные результаты. Клетки эти выделялись из скелетных мышц, костного мозга и сосудистой ткани, и вводились либо путем непосредственной инъекции в сердце, либо через кровоток (Dimmeler et al, 2005). По результатам этих исследований количество «новых» клеток, осевших в поврежденном сердце, было слишком малым, чтобы физически заместить всю поврежденную сердечную ткань, но, похоже, что их присутствие в месте травмы стимулировало как образование новых сосудов на пораженном участке, так и самой сердечной мышцы. Все большее количество данных позволяет предположить, что стволовые клетки, как и метастазные онкологические клетки, использую некие общие химические механизмы для попадания в зону повреждения, где они и стимулируют регенерацию окружающих тканей. Известно, что клетки, циркулирующие в крови, секретируют «молекулы выживаемости», или другие факторы роста, которые обеспечивают локальную регенерацию в зонах повреждения. Активированные клетки-предшественники могут также способствовать восстановлению поврежденной ткани путем рассасывания рубцовой ткани и реконструирования соответствующих матричных оболочек, обеспечивающих ниши проживания для новых клеток (Sussman & Anversa, 2004). Если стволовые клетки могут выступать в роли инструкторов восстановительного процесса, то для целей регенеративной медицины их надо не так уж и много.
Насколько мы близки к клеточной медицине, если даже специалисты не в силах пока прийти у единым определениям или сойтись на каких-то общих стандартах? Несмотря на обнадеживающие результаты экспериментов на животных, откуда нам знать, что эмбриональные стволовые клетки человека интегрируются в ткани больного в необходимом количестве, и что после приживления они обеспечат ожидаемое физиологическое функционирование? Если в организме взрослого человека и так есть действительно плюрипотентные стволовые клетки, то почему они столь малоэффективны в борьбе со старением и различными повреждениями?
Новых вопросов исследования в области стволовых клеток породили не меньше, чем ответов на старые, но это не значит, что дальнейшие исследования бесполезны. Первые результаты исследований возможности лечения взрослыми стволовыми клетками заболеваний сердечно-сосудистой системы и замещения инсулинпродуцирующих клеток выглядят обнадеживающе, и, возможно, лягут в основу более широкомасштабных исследований в ближайшем будущем. С учетом положительных результатов доклинических исследований, возможно, в ближайшем будущем начнутся и клинические исследования использования эмбриональных стволовых клеток против нейродегенеративных заболеваний. Улучшенные протоколы отбора, очистки и скрининга стволовых клеток любого происхождения позволят ученым производить из эмбриональных стволовых клеток фенотипы дифференцированных клеток. Возможно, будет выделяться субпопуляция собственных стволовых клеток больного, не уступающая, или даже превосходящая эмбриональные стволовые клетки по параметрам размножения и приживления. Однако, мы все же пока не имеем достаточной информации для определения стадий дифференциации стволовых клеток, оптимальных для обеспечения их выживаемости и функционирования в качестве части ткани хозяина.
Перенос ядра, или терапевтическое клонирование, в сочетании с обширным потенциалом дифференциации эмбриональных стволовых клеток, является слишком многообещающим направлением, чтобы воздержаться от его применения на человеческом материале. Поскольку весь процесс будет направлен на выборку функциональных клеток, то и этические вопросы, связанные с клонированием репродуктивным, не должны помешать применению данной технологии для лечения заболеваний человека. Поскольку ядра взрослых стволовых клеток могут унаследовать или накопить мутации, делающие их предрасположенными к одряхлению или онкогенности, то требуется дополнительная научная работа для выявления этих проблем прежде чем вводить клонированные клетки в новую и потенциально опасную среду. В связи с этим можно сказать, что применение генной инженерии к устранению мутаций стволовых клеток еще больше расширяет спектр их возможного применения.
В будущем, прямое репрограммирование взрослого генома путем комбинирования химических и генетических средств, не исключено, что сделает возможным создание стволовых клеток из уже дифференцированных собственных тканей больного. Хотя врожденная пластичность взрослых стволовых клеток и является предметом горячих споров, более глубокое понимание необычной способности к репрограммированию ядра яйцеклетки может привести к идентификации молекул и механизмов, ответственных за обеспечение латентной плюрипотентности практически любой клетки. Достижение этой цели устранило бы промежуточную стадию предимплантационного эмбриона человека, которая вызывает столько этических дебатов. Тем не менее, для разработки таких методик лечения опять же требуется еще немало научной работы для более глубокого понимания молекулярных событий, происходящих во время перепрограммирования ядра.
У некоторых читателей шквал противоречивой информации, окружающий исследования в области стволовых клеток, может вызвать ощущение дежа вю. Тридцать лет прошло с тех пор, когда клонирование другого рода вызвало похожие сообщения. Тогда тоже поднимались схожие темы о безопасности рекомбинантной ДНК, и закономерные опасения за будущее генетических исследований перемежались с истеричными сообщениями СМИ. Национальный мораторий парализовал или сильно притормозил исследования ДНК на несколько лет, и эксперименты, необходимость которых мы четко понимали, проводили ученые за рубежом. Сейчас молекулярное клонирование принимают таким, какое оно есть: чрезвычайно мощный инструмент, пользы от которого гораздо больше, чем вреда. Практические соображения одержали верх над измышлениями моралистов. Сейчас пришлось бы очень постараться, чтобы удержать нас от того, чтобы предоставить диабетику рекомбинантный человеческий инсулин, а нуждающемуся ребенку – гормон роста, только на том основании, что изначальное получение этих веществ было этически неоднозначным. Через несколько десятков лет, когда мы обретем достаточное понимание роли стволовых клеток в биологии человека и их потенциала в лечении и предотвращении заболеваний и продлении жизни, отношение к стволовым клеткам станет таким же, и они будут непосредственно помогать таким больным, как Йон Сигурдссон.
Благодарности
Я признательна Роберту Ланза (Robert Lanza) за комментарии, которые мне помогли, моим коллегам из Fondation Leducq Transatlantic Networks of Excellence for Cardiovascular Research (Cardiac Regeneration), и членам консорциума FunGenES consortium (EU Integrated Project: Functional genomics in engineered ES cells) за ценные подсказки.
Список литературы
1. Conboy IM, Conboy MJ, Wagers AJ, Girma ER, Weissman IL, Rando TA (2005) Rejuvenation of aged progenitor cells by exposure to a young systemic environment. Nature 433: 760–764
2. Cossu G, Bianco P (2003) Mesoangioblasts—vascular progenitors for extravascular mesodermal tissues. Curr Opin Genet Dev 13: 537–542
3. Crichton M (1969) The Andromeda Strain. New York, NY, USA: Knopf
4. Dimmeler S, Zeiher AM, Schneider MD (2005) Unchain my heart: the scientific foundations of cardiac repair. J Clin Invest 115: 572–583
5. Hochedlinger K, Jaenisch R (2003) Nuclear transplantation, embryonic stem cells, and the potential for cell therapy. N Engl J Med 349: 275–286
6. Jaenisch R (2004) Human cloning—the science and ethics of nuclear transplantation. N Engl J Med 351: 2787–2791
7. Lanza R, Rosenthal N (2004) The stem cell challenge. Sci Am 290: 92–99
8. Lanza R et al (2004) Regeneration of the infarcted heart with stem cells derived by nuclear transplantation. Circ Res 94: 820–827
9. McKay RD (2004) Stem cell biology and neurodegenerative disease. Phil Trans R Soc Lond B Biol Sci 359: 851–856
10. Pera MF, Trounson AO (2004) Human embryonic stem cells: prospects for development. Development 131: 5515–5525
11. Rao M (2004) Conserved and divergent paths that regulate self-renewal in mouse and human embryonic stem cells. Dev Biol 275: 269–286
12. Rhind SM, King TJ, Harkness LM, Bellamy C, Wallace W, DeSousa P, Wilmut I (2003) Cloned lambs—lessons from pathology. Nat Biotechnol 21: 744–745
13. Shizuru JA, Negrin RS, Weissman IL (2005) Hematopoietic stem and progenitor cells: clinical and preclinical regeneration of the hematolymphoid system. Annu Rev Med 56: 509–538
14. Sussman MA, Anversa P (2004) Myocardial aging and senescence: where have the stem cells gone? Annu Rev Physiol 66: 29–48
15. Vijg J (2004) Impact of genome instability on transcription regulation of aging and senescence. Mech Ageing Dev 125: 747–753
Перевод http://www.stem-cells.ru
Это похоже на сюжет из научно-фантастического романа, но через несколько десятков лет все описанное вполне может стать реальность. Стволовые клетки привлекли большой интерес как ученых, так и широкой общественности не только тем, что вполне могут стать ключом к волшебному исцелению возрастных заболеваний сердца, но и тем, что их непосредственное использование в медицине выглядит очень притягательно: стволовые клетки способны усиливать собственную регенеративную деятельность организма, которая с возрастом слабеет. Выбор подходящего источника клеток для подобного терапевтического применения является предметом горячих споров, но сама техническая возможность производить ткани и органы для замены больных и пораженных уже вполне достижима. Однако, хотя всеобщим воображением уже и завладели мысли о возможности омоложения, в целом все в этой области весьма неоднозначно: некоторые из самых сенсационных открытий постоянно подвергаются пересмотру, а накаляющиеся этические дебаты грозят непосредственным вмешательством в работу ученых, которая должна быть доведена до конца, чтобы лечение стволовыми клетками стало реальностью медицины.
Среди выплеснувшегося в последнее время шквала информации о стволовых клетках неоднократно подчеркивалась их способность к самообновлению и их вклад в создание множества типов тканей, но четкого понимания молекулярно-биологических механизмов происходящего у нас так до сих пор и нет. Принято однозначно разделять пластичные стволовые клетки, имеющиеся в эмбрионах раннего срока развития, способные стать любой из клеток организма, и стволовые клетки, обнаруживаемые во взрослых тканях, чей потенциал ограничен. Кроме того, эмбриональные стволовые клетки, обнаруживаемые у человека, в значительной степени отличаются от эмбриональных стволовых клеток мышей, которые являются основным материалом для исследований. В частности, эмбриональные стволовые клетки мышей размножаются гораздо быстрее, чем человеческие, которые выращивать сложно и долго (Pera & Trounson, 2004). Более того, несмотря на то, что достаточно много молекулярных механизмов, лежащих в основе роста мышиных эмбриональных стволовых клеток, уже изучены, непонятно, насколько эти данные можно распространять на эмбриональные стволовые клетки людей (Rao, 2004). С исследовательской точки зрения эмбриональные стволовые клетки мышей явно предпочтительнее, поскольку с ними можно производить генетические манипуляции и прочие действия, которые с человеческими клетками производить нельзя по этическим и социополитическим причинам. Однако для того, чтобы приступить к использованию регенеративного потенциала эмбриональных стволовых клеток человека, все же необходимо ответить на основные научные вопросы в отношении них.
Эмбриональные стволовые клетки человека собирают после пяти дней деления оплодотворенной яйцеклетки – на стадии формирования бластоцисты, зародышевого пузыря из клеток. Как и мышиные эмбриональные стволовые клетки, они способны выживать и размножаться в культуре уже после удаления из эмбриона. Если эмбриональные стволовые клетки человека заморозить, а впоследствии разморозить, то большинство из них сохраняют жизнеспособность и дифференцируются in vitro в ткани различных типов. Однако, уже сейчас становится ясно, что клетки различных линий могут вести себя по-разному, что является следствием генетических различий между индивидуумами – биологическими родителями клеточных линий. (Rao, 2004). В недавних исследованиях описаны способности эмбриональных стволовых клеток человека дифференцироваться в многочисленных направлениях, порождая смешение клеток нервной ткани, крови, сердечной мышцы, и т. д. В настоящее время ученые занимаются исследованием потенциала дифференциации линии эмбриональных стволовых клеток человека с использованием молекулярных маркеров, изначально выявленных на мышином материале. Такие испытания функциональности необходимы для определения поведения конкретных линий стволовых клеток в контексте стареющих или пораженных тканей.
Даже если эмбриональные стволовые клетки из доступных линий и могут производить клетки различных типов, возможность использования их с целью регенерации стареющих или пораженных тканей может оказаться сильно ограниченной по причине несовместимости их с иммунной системой самого больного, которая с большой вероятностью воспримет введенные клетки, как чужеродные и примется их уничтожать. Технология переноса ядра позволяет эту проблему обойти. Эта методика, известная как «терапевтическое клонирование», заключается во введении ядра собственной клетки больного в яйцеклетку донора, из которой ее собственное ядро удалено. Эта яйцеклетка развивается в эмбрион ранней (предимплантационной) стадии, или, иначе говоря, клон. Стволовые клетки, получаемые из такого эмбриона, генетически идентичны изначальной клетке больного, но эмбриональная среда перепрограммирует их к тому, чтобы стать плюрипотентными, и приобрести возможность превращаться практически в любую ткань, будучи введенными в организм больного (Jaenisch, 2004).
С учетом имеющихся трудностей в управлении размножением и дифференциацией эмбриональных стволовых клеток в культуре, и потенциальной опасностью вызывания у больного злокачественных опухолей, как это случилось на материале некоторых животных моделей (Hochedlinger & Jaenisch, 2003), техника ядерного переноса кажется наиболее многообещающим методом. За последние несколько лет данные экспериментов на животных подтвердили, что эта стратегия является эффективным и безопасным методом порождения персонализированных, иммуносовместимых стволовых клеток человека для терапевтической замены тканей. Так, например, частично дифференцированные клонированные клетки можно пересаживать обратно в сердце донора ядер без риска их отторжения его иммунной системой (Lanza et al, 2004). В результате других экспериментов, когда клонированные клетки вводились в нормальную бластоцисту, получались совершенно здоровые животные. В целом кажется, что, по крайней мере с точки зрения терапевтического применения, клонированные стволовые клетки равноценны нормальным эмбриональным стволовым клеткам. До моменту, когда Йону можно будет вырастить новое сердце из персонализированных эмбриональных стволовых клеток, осталось, возможно, не так уж далеко.
Ученые уже совершили еще один принципиально важный шаг в отношении технологии ядерного переноса. После пересадки в матку приемной матери, эмбрион – носитель пересаженного взрослого клеточного ядра может развиваться дальше, и станет, родившись, генетическим клоном взрослой клетки-донора. Этот процесс именуется «репродуктивным клонированием». С одной стороны, он демонстрирует возможности технологии переноса ядра, с другой – вызывает ряд проблем. В стволовых клетках, порожденных с ядрами от более старых доноров, могли накопиться мутации, способные лишить их эффективности, или, хуже того, вылиться в склонность к онкологическому размножению. Хотя непосредственные причины смерти овечки Долли, первой клонированной овцы, были независимыми, однако все же известно, что те немногие животные, что рождены путем репродуктивного клонирования, имеют достаточно много отклонения от нормы, в частности, избыточный внутриутробный рост, дефекты почек, легких и сердечно-сосудистой системы. (Rhind et al, 2003).
Кроме того, и сама по себе процедура клонирования пока что неэффективна и провоцирует множество ошибок, создание каждого удачно рожденного животного требует долгой лабораторной работы и сопряжено с огромными трудностями. Главной проблемой является относительно неэффективное перепрограммирование донорского ядра обратно в плюрипотентное состояние. Возможно также, что в процессе развития клонированного эмбриона после имплантации не происходит отбора клеток по их функциональности, в результате чего дефектные клетки также размножаются и получающееся в результате животное вырастает с дефектами развития, или фенотипическими отклонениями. Недавно проведенные анализы экспрессии генов показывают, что у клонированных мышат действие многих генов регулируется некорректно. С возрастом у этих мышат образуются тяжелые патологические изменения многих органов и масштабные расстройства обмена веществ, в более раннем возрасте незаметные (Jaenisch, 2004).
Репродуктивного клонирования людей никто не планирует, но результаты, полученные на животных, могут оказаться важными для терапевтического применения технологии ядерного переноса. В стареющих клетках обнаруживались крупные делеции порядка миллионов базовых пар, в частности – в сердечной мышце (Vijg, 2004), то есть из обращения изымается большое число генов, что ведет к клеточной дегенерации. Если такие же дефектные ядра стареющей ткани использовать для порождения персонализированных стволовых клеток для терапевтического применения, то вреда от этого будет больше, чем пользы. Более того, ядра клеток больных с наследственными заболеваниями, такими, как гемофилия или мышечная дистрофия, должны сначала подвергнуться манипуляциям для устранения генетического дефекта, и лишь после этого могут использоваться в клинических целях.
Подобный перенос, с последующими генными манипуляциями в человеческих эмбриональных стволовых клетках с использованием вирусных векторов или иных технологий, можно выполнять в отношении стареющих клеток, чтобы избежать риска создания клеток с опасными мутациями. Любую стратегию по произведению изменений на генетическом уровне следует воплощать очень осторожно, поскольку эти гены могут случайным образом интегрироваться в геном хозяина, что приведет у еще более серьезным мутациям. Чтобы обойти эту опасность, к человеческим эмбриональным стволовым клеткам были в последнее время применены техники геноспецифической модификации, отработанные на мышиных эмбриональных стволовых клетках, что призвано обеспечить возможность корректирования генетических мутаций в стволовых клетках, получаемых путем перенося ядра, до введения их больным.
Параллельно исследованиям эмбриональных стволовых клеток, ведется и совместный поиск способов направить дифференциацию взрослых стволовых клеток; этому вопросу посвящен целый поток недавних публикаций. Традиционное представление о том, что у взрослых стволовые клетки присутствуют лишь в нескольких местах организма, в частности – в коже или костном мозге, и обречены дифференцироваться в клетки только той ткани, где находятся, подвергаются сомнению. Тем не менее, требуется разработка строгих критериев для того, чтобы отличить взрослую стволовую клетку от уже прошедших часть пути развития клеток с более ограниченным потенциалом дифференциации. Истинные стволовые клетки самообновляются на протяжении всей жизни организма, размножаясь асимметричным делением, при котором одна дочерняя клетка продолжает линию стволовых, а вторая – дифференцируется в специализированную ткань. Однако удовлетворить критериям определения стволовой клетки в экспериментальных условиях все еще сложно. В большинстве тканей взрослого организма предсказать местонахождение стволовых клеток невозможно, а наши средства для их определения крайне ограничены.
Поиски взрослых стволовых клеток в основном базируются на информации, полученной на материале изучения костного мозга, источника клеток крови (Shizuru et al, 2005). В костном мозге мышей процентное содержание стволовых клеток – 1 на 10000, а у людей, возможно, и того меньше; однако эти специализированные клетки постоянно размножаются и обновляют кровоток. Мезенхимальные стволовые клетки, получаемые из костного мозге, охотно размножаются в культуре, что делает их применение привлекательным в терапевтических целях, в то время, как гемопоэтические стволовые клетки имеют дополнительную характерную морфологию и маркеры клеточной поверхности, что позволяет помечать их и отслеживать в кровотоке для направления в конкретные органы, или для изоляции и культивирования in vitro.
Осознание пластичности взрослых стволовых клеток пришло по мере наблюдений за трансплантатами костного мозга человека после того, как в различных тканях реципиента обнаруживались донорские клетки. С тех пор в литературе появилось множество докладов о пополнении клеток органов взрослого человека за счет стволовых клеток, полученных из костного мозга. Данные этих исследований позволяют предположить, что, при определенных условиях, некоторые из стволовых клеток, получаемых из костного мозга, могут становиться клетками практически любой части тела. Костный мозг, конечно – самый богатый источник стволовых клеток в нашем организме, но похоже, что плюрипотентные стволовые клетки существуют также и в специализированных нишах во многих других тканях взрослого организма, и что эти всеобщие клетки-предшественники, чьи свойства не отличаются от свойств эмбриональных стволовых клеток, способны к регенерации и восстановлению тканей всего организма (McKay, 2004). Нейральные стволовые клетки способны дифференцироваться в нейроны, астроциты и олигодендроциты, и функционально восстанавливать как минимум некоторые составляющие мозга, например, допаминпроизводящие клетки черного вещества, или миелиновую оболочку нейронов. Другие мезенхимальные стволовые клетки, именуемые стромальными клетками костного мозга, дифференцируются в остеоциты, адипоциты, хондроциты, миоциты гладкой и скелетной мускулатуры. Стволовые клетки особого рода, именуемые мезоангиобластами, были недавно обнаружены в эндотелиальном слое, выстилающем некоторые кровеносные сосуды, и их пластичность и готовность к размножению делают их кандидатуры привлекательными для терапии. Как пример возможностей применения взрослых стволовых клеток в клинике, можно привести способность мезоангиобластов в значительной степени улучшать мышечную активность в мышиной модели дистрофии (Cossu & Bianco, 2003). Однако интерпретировать эти результаты надо весьма осторожно. При всех своих замечательных свойствах, стволовые клетки, обнаруживаемые в тканях, таких, как скелетно-мышечная или жировая, могут быть всего лишь потомками циркулирующих в крови стволовых клеток костного мозга, которых гораздо больше, и которые гораздо легче собирать. Предстоит еще большая работа по определению того, до какой степени тканевая ниша, в которой обитает стволовая клетка, влияет на ее способность в дальнейшем к размножению или дифференциации.
Хотя противники исследований эмбриональных стволовых клеток и любят цитировать научные доклады, свидетельствующие о способности взрослых стволовых клеток к размножению, все же эта область достаточно противоречива. Именитые ученые утверждают, что взрослые гемопоэтические стволовые клетки не перенимают нормальным образом фенотип других клеток, приводя в качестве примеров результаты исследований, где ученым не удалось найти потомков единственной помеченной клетки в других тканях. Непонятно также, насколько взрослые стволовые клетки способны сливаться с клетками других типов: слияние является наиболее распространенным источником гепатоцитов в печени, и, возможно, характерно для заживления повреждений в сердце (Dimmeler et al, 2005). Эти открытия предлагают альтернативное объяснение предполагаемой трандифференциации взрослых стволовых клеток в новой среде. Возможно даже, что слияние со стволовой клеткой может действительно спасти поврежденную или стареющую клетку ткани. Эти моменты неопределенности только подчеркивают, как мало мы знаем о биологии регенерации и как много исследовательской работы еще предстоит, чтобы разобраться в фундаментальных механизмах, с помощью которых наши организмы исцеляют сами себя.
Не так давно выяснилось, что проблемы с восстановлением могут быть связаны не только с онкологией или старением, но и с дефектами стволовых клеток, имеющих ненормальное восстановление ДНК. Последние эксперименты на мышах позволяют предположить, что возрастное снижение регенеративного потенциала подвержено влиянию системных факторов, меняющихся с возрастом, что можно обернуть вспять с помощью модулирования сигнальных путей, критичных для активации тканеспецифичных клеток-предшественников (Conboy et al, 2005). Когда такие клетки, полученные от старого животного, вводят молодому, новая среда реактивирует эти клетки и обеспечивает их успешное участие в процессе регенерации. И наоборот, попадая в организм старого животного, молодые клетки-предшественники либо сами оказываются не в силах обеспечить восстановление ткани, либо их восстановительная деятельность угнетается. Установление этих возрастных факторов еще впереди, но сами результаты звучат обнадеживающе, поскольку указывают, что клетки-предшественники сохраняют большую часть присущего им регенеративного потенциала и в старости.
Исследованиям будущего предстоит выделить восстановительные процессы, которые увеличивают выживаемость стволовых клеток и влияют на ослабление их деятельности, которое принято связывать с возрастом. Более глубокое понимание других клеточных ответов, таких, как управление жизненным циклом клетки, мутагенез и апоптоз, как ответ на повреждение ДНК, позволит нам определить более точные цели разработки «хранителей» стволовых клеток, которые продлевали бы их регенерацию и увеличивали бы их поголовье.
Основной технической трудностью на пути клинического применения стволовых клеток является малое их количество, в котором они могут быть извлечены из любой из взрослых тканей. Недавние успехи в размножении взрослых стволовых клеток некоторых типов (Lanza & Rosenthal, 2004) позволяют предположить, что решением этой проблемы можут стать их размножение в культуре. Однако, выращивание этих клеток – процесс долгий и трудоемкий. В лабораторной чашке на дальнейшую судьбу клеток могут оказывать влияние неизвестные нам внешние и внутренние факторы. Активное выращивание взрослых стволовых клеток человека в культуре может привести к неуловимым изменениям их внутренних свойств и сделать их непригодными для восстановления разрушенных травмой или болезнью тканей. На данный момент у нас нет той волшебной смеси факторов, которая позволит через 50 лет вырастить Йону новое сердце.
Несмотря на очевидные сложности выращивания и сохранение стволовых клеток в культуре, их небольшого количества может оказаться достаточно для того, чтобы поврежденный травмой или болезнью орган начал восстанавливаться. Лучшей иллюстрацией к этому тезису может послужить способность взрослых стволовых клеток преодолевать ограниченную способность сердца взрослого человека к восстановлению, что принято относить на счет потери вскоре после рождения человека подвижности кардиомиоцитов. В ходе клинических испытаний на предмет восстановления после сердечного приступа с помощью разного рода собственных клеток-предшественников больного были получены удивительные результаты. Клетки эти выделялись из скелетных мышц, костного мозга и сосудистой ткани, и вводились либо путем непосредственной инъекции в сердце, либо через кровоток (Dimmeler et al, 2005). По результатам этих исследований количество «новых» клеток, осевших в поврежденном сердце, было слишком малым, чтобы физически заместить всю поврежденную сердечную ткань, но, похоже, что их присутствие в месте травмы стимулировало как образование новых сосудов на пораженном участке, так и самой сердечной мышцы. Все большее количество данных позволяет предположить, что стволовые клетки, как и метастазные онкологические клетки, использую некие общие химические механизмы для попадания в зону повреждения, где они и стимулируют регенерацию окружающих тканей. Известно, что клетки, циркулирующие в крови, секретируют «молекулы выживаемости», или другие факторы роста, которые обеспечивают локальную регенерацию в зонах повреждения. Активированные клетки-предшественники могут также способствовать восстановлению поврежденной ткани путем рассасывания рубцовой ткани и реконструирования соответствующих матричных оболочек, обеспечивающих ниши проживания для новых клеток (Sussman & Anversa, 2004). Если стволовые клетки могут выступать в роли инструкторов восстановительного процесса, то для целей регенеративной медицины их надо не так уж и много.
Насколько мы близки к клеточной медицине, если даже специалисты не в силах пока прийти у единым определениям или сойтись на каких-то общих стандартах? Несмотря на обнадеживающие результаты экспериментов на животных, откуда нам знать, что эмбриональные стволовые клетки человека интегрируются в ткани больного в необходимом количестве, и что после приживления они обеспечат ожидаемое физиологическое функционирование? Если в организме взрослого человека и так есть действительно плюрипотентные стволовые клетки, то почему они столь малоэффективны в борьбе со старением и различными повреждениями?
Новых вопросов исследования в области стволовых клеток породили не меньше, чем ответов на старые, но это не значит, что дальнейшие исследования бесполезны. Первые результаты исследований возможности лечения взрослыми стволовыми клетками заболеваний сердечно-сосудистой системы и замещения инсулинпродуцирующих клеток выглядят обнадеживающе, и, возможно, лягут в основу более широкомасштабных исследований в ближайшем будущем. С учетом положительных результатов доклинических исследований, возможно, в ближайшем будущем начнутся и клинические исследования использования эмбриональных стволовых клеток против нейродегенеративных заболеваний. Улучшенные протоколы отбора, очистки и скрининга стволовых клеток любого происхождения позволят ученым производить из эмбриональных стволовых клеток фенотипы дифференцированных клеток. Возможно, будет выделяться субпопуляция собственных стволовых клеток больного, не уступающая, или даже превосходящая эмбриональные стволовые клетки по параметрам размножения и приживления. Однако, мы все же пока не имеем достаточной информации для определения стадий дифференциации стволовых клеток, оптимальных для обеспечения их выживаемости и функционирования в качестве части ткани хозяина.
Перенос ядра, или терапевтическое клонирование, в сочетании с обширным потенциалом дифференциации эмбриональных стволовых клеток, является слишком многообещающим направлением, чтобы воздержаться от его применения на человеческом материале. Поскольку весь процесс будет направлен на выборку функциональных клеток, то и этические вопросы, связанные с клонированием репродуктивным, не должны помешать применению данной технологии для лечения заболеваний человека. Поскольку ядра взрослых стволовых клеток могут унаследовать или накопить мутации, делающие их предрасположенными к одряхлению или онкогенности, то требуется дополнительная научная работа для выявления этих проблем прежде чем вводить клонированные клетки в новую и потенциально опасную среду. В связи с этим можно сказать, что применение генной инженерии к устранению мутаций стволовых клеток еще больше расширяет спектр их возможного применения.
В будущем, прямое репрограммирование взрослого генома путем комбинирования химических и генетических средств, не исключено, что сделает возможным создание стволовых клеток из уже дифференцированных собственных тканей больного. Хотя врожденная пластичность взрослых стволовых клеток и является предметом горячих споров, более глубокое понимание необычной способности к репрограммированию ядра яйцеклетки может привести к идентификации молекул и механизмов, ответственных за обеспечение латентной плюрипотентности практически любой клетки. Достижение этой цели устранило бы промежуточную стадию предимплантационного эмбриона человека, которая вызывает столько этических дебатов. Тем не менее, для разработки таких методик лечения опять же требуется еще немало научной работы для более глубокого понимания молекулярных событий, происходящих во время перепрограммирования ядра.
У некоторых читателей шквал противоречивой информации, окружающий исследования в области стволовых клеток, может вызвать ощущение дежа вю. Тридцать лет прошло с тех пор, когда клонирование другого рода вызвало похожие сообщения. Тогда тоже поднимались схожие темы о безопасности рекомбинантной ДНК, и закономерные опасения за будущее генетических исследований перемежались с истеричными сообщениями СМИ. Национальный мораторий парализовал или сильно притормозил исследования ДНК на несколько лет, и эксперименты, необходимость которых мы четко понимали, проводили ученые за рубежом. Сейчас молекулярное клонирование принимают таким, какое оно есть: чрезвычайно мощный инструмент, пользы от которого гораздо больше, чем вреда. Практические соображения одержали верх над измышлениями моралистов. Сейчас пришлось бы очень постараться, чтобы удержать нас от того, чтобы предоставить диабетику рекомбинантный человеческий инсулин, а нуждающемуся ребенку – гормон роста, только на том основании, что изначальное получение этих веществ было этически неоднозначным. Через несколько десятков лет, когда мы обретем достаточное понимание роли стволовых клеток в биологии человека и их потенциала в лечении и предотвращении заболеваний и продлении жизни, отношение к стволовым клеткам станет таким же, и они будут непосредственно помогать таким больным, как Йон Сигурдссон.
Благодарности
Я признательна Роберту Ланза (Robert Lanza) за комментарии, которые мне помогли, моим коллегам из Fondation Leducq Transatlantic Networks of Excellence for Cardiovascular Research (Cardiac Regeneration), и членам консорциума FunGenES consortium (EU Integrated Project: Functional genomics in engineered ES cells) за ценные подсказки.
Список литературы
1. Conboy IM, Conboy MJ, Wagers AJ, Girma ER, Weissman IL, Rando TA (2005) Rejuvenation of aged progenitor cells by exposure to a young systemic environment. Nature 433: 760–764
2. Cossu G, Bianco P (2003) Mesoangioblasts—vascular progenitors for extravascular mesodermal tissues. Curr Opin Genet Dev 13: 537–542
3. Crichton M (1969) The Andromeda Strain. New York, NY, USA: Knopf
4. Dimmeler S, Zeiher AM, Schneider MD (2005) Unchain my heart: the scientific foundations of cardiac repair. J Clin Invest 115: 572–583
5. Hochedlinger K, Jaenisch R (2003) Nuclear transplantation, embryonic stem cells, and the potential for cell therapy. N Engl J Med 349: 275–286
6. Jaenisch R (2004) Human cloning—the science and ethics of nuclear transplantation. N Engl J Med 351: 2787–2791
7. Lanza R, Rosenthal N (2004) The stem cell challenge. Sci Am 290: 92–99
8. Lanza R et al (2004) Regeneration of the infarcted heart with stem cells derived by nuclear transplantation. Circ Res 94: 820–827
9. McKay RD (2004) Stem cell biology and neurodegenerative disease. Phil Trans R Soc Lond B Biol Sci 359: 851–856
10. Pera MF, Trounson AO (2004) Human embryonic stem cells: prospects for development. Development 131: 5515–5525
11. Rao M (2004) Conserved and divergent paths that regulate self-renewal in mouse and human embryonic stem cells. Dev Biol 275: 269–286
12. Rhind SM, King TJ, Harkness LM, Bellamy C, Wallace W, DeSousa P, Wilmut I (2003) Cloned lambs—lessons from pathology. Nat Biotechnol 21: 744–745
13. Shizuru JA, Negrin RS, Weissman IL (2005) Hematopoietic stem and progenitor cells: clinical and preclinical regeneration of the hematolymphoid system. Annu Rev Med 56: 509–538
14. Sussman MA, Anversa P (2004) Myocardial aging and senescence: where have the stem cells gone? Annu Rev Physiol 66: 29–48
15. Vijg J (2004) Impact of genome instability on transcription regulation of aging and senescence. Mech Ageing Dev 125: 747–753
Перевод http://www.stem-cells.ru
Ваш комментарий:
Только зарегистрированные пользователи могут оставлять комментарии. Чтобы оставить комментарий, необходимо авторизоваться.
Последние комментарии
