Продолжаем публикацию отрывков из монографии С.О. Мелик-Саркисова
«Биотехнология в аграрном секторе США: Экономика развития».

2.3.2. Охрана интеллектуальной собственности в сфере агробиотехнологий

Главной проблемой коммерческого использования биологических инноваций (новых сортов растений и пород животных) является естественная возможность их репродуцирования вне контроля их создателей. Биологические изобретения всегда рассматривались в качестве «природных продуктов» и поэтому, в отличие от технических изобретений, не подпадали под правовую защиту. Поэтому одним из главных достижений инновационной политики государства в области науки и технологий за прошедшие 30 лет стало выделение биотехнологических изобретений в качестве объекта самостоятельной правовой охраны.

До этого патентование в сельском хозяйстве распространялось только на технические и химические изобретения, а биологические изобретения были неохраноспособными, и поэтому основные усилия селекционеров частного сектора производства были направлены на технологии по созданию гибридных сортов агрикультур. Гибридные культуры обладают естественной формой защиты от незаконного использования вследствие ухудшения продуктивных свойств у последующего поколения гибридов. Поэтому фермеры вынуждены покупать новые семена каждый сезон. Однако коммерчески успешными оказались только перекрестно-опыляемые культуры – кукуруза и подсолнечник.

В целях обеспечения большей заинтересованности частного бизнеса в растениеводстве, Конгресс США в 1930 г. принял «Закон о патентах на растения» (Plant Patent Act), которым была узаконена специальная категория патентов на вегетативно размножающиеся растения, генетически идентичные родительским особям. Культуры, размножающиеся клубнями, были исключены из этой категории, культуры, размножающиеся семенами, не вошли в данную категорию по причине несоответствия понятию истинного клона родительской особи.

Защита исключительных прав на новые сорта семенных агрикультур, кроме гибридных, стала возможной только в 1970 г. после принятия «Закона о защите сортов растений» (Plant Variety Protection Act). Развитие методов семеноводства позволило селекционерам создавать новые сорта, способные сохранять характеристики продуктивности в последующем потомстве. Согласно этому закону, селекционерам предоставляется «Сертификат о защите прав на сорта растений», обладающие индивидуальными отличительными свойствами, передающимися по наследству. Гибридные сорта не подпадают под действие этого закона вследствие определенных недостатков в передаче характеристик по наследству. Сертификат предоставляет селекционерам исключительные права на использование новых сортов в течение 18 лет. В отличие от патентов на растения, предоставляемых Патентной службой Министерства торговли США, сертификаты выдаются Минсельхозом США.

В своей первоначальной форме законы о защите прав на растения содержали ряд недоработок, не обеспечивавших необходимые условия для защиты интеллектуальной собственности селекционеров. Суды применяли эти законы только для защиты точных копий сортов, а фенотипические изменения или изменения, произошедшие вследствие воздействия условий произрастания, не являлись объектами правовой защиты. Данное обстоятельство вызвало опасения, что это позволит проводить «косметические изменения» сортов для дальнейшей регистрации в качестве оригинального продукта. Кроме того, согласно «Закону о защите сортов растений» фермерам позволено получать семенной материал для дальнейшего использования, включая возможность перепродажи. Хотя подобная ситуация, с одной стороны, создала условия для расширения рынка новых сортов, с другой – это снижало прибыль на инвестированный капитал, что, в свою очередь, сдерживало темпы роста селекционной деятельности частного сектора.

Для устранения существующих недостатков в 1994 г. были приняты поправки к закону 1970 г. и добавлены положения, соответствующие требованиям международных стандартов прав селекционеров, установленным Международным союзом по защите новых сортов растений (International Union for Protection of New Varieties of Plants). Новые поправки расширили возможности правовой защиты, предоставляемой в соответствии с сертификатом о защите прав собственности на новые сорта.

Фермеры более не имеют права продажи семенного материала без наличия лицензии от владельца прав на культурные сорта, хотя за ними остается право на непосредственное их использование. Поскольку поправки 1994 г. не имеют обратной силы, их действие распространяется только на сорта, зарегистрированные после апреля 1995 г. Однако решение Верховного суда по делу «Асгроу против Уинтербоер» (Asgrow vs. Winterboer) создало прецедент, в соответствии с которым действие поправок распространяется и на сорта, зарегистрированные до означенного срока.

Помимо этого было принято положение, в соответствии с которым правовая охрана, предоставляемая сертификатами, распространялась и на «кардинально измененные сорта» – критерий, обусловленный количеством необходимых изменений, чтобы вид был признан новым сортом. Данное положение было предназначено для защиты селекционеров от «косметической селекции» (несущественные изменения характеристик, не отвечающих за продуктивность). Однако закон при этом не регламентировал способы определения необходимых изменений. С принятием поправок 1994 г. срок охраны прав селекционеров на новые сорта был увеличен до 20 лет. Кроме этого, поправки содержали положение по защите агрикультур, размножающихся клубнями.

Практическое применение этих законов существенно расширило юридические возможности защиты биологических изобретений, особенно связанных с биотехнологией. В 1980 г. Верховный Суд США вынес историческое решение по делу «Дайамонд против Чакрабарти» (Diamond vs. Chakrabarty) о возможности применения патентов на изобретения по отношению к живым организмам. Данный случай касался генно-инженерного микроорганизма, способного разлагать фракции сырой нефти. Хотя практика выдачи патентов на биологические изобретения известна с начала XIX века, Патентная служба США непосредственно на живые организмы патенты не предоставляла, выдавая их только на составы, содержащие микробные споры и дрожжи, а также на вакцины и молочные продукты.

Исторический прецедент заключался в том, что Верховным судом США было принято решение, на основании которого искусственно созданный человеком микроорганизм стал объектом патентования наравне с техническими изобретениями.

В то время как принятое по этому делу решение относится только к микроорганизмам, последующие решения по патентным делам распространили правовую защиту на все растения и дикие виды животных. В 1985 г., рассмотрев «Дело по заявлению Хибберда» (Ex parte Hibberd), Совет по патентным апелляциям пришел к заключению, что патенты могут выдаваться на все растения, включая перекрестно-опыляемые. Другими словами, стало возможно патентование самих растений, семян, отдельных частей растений, генов и культур ткани. В 1987 г. этот же Совет предоставил патент на генетически модифицированную устрицу и разработал стратегию патентования новых пород диких видов животных, их генов и новых физиологических характеристик.

Эти решения расширили возможности по защите интеллектуальной собственности на биологические изобретения. Патент, выданный на основании Патентного закона 1952 г., предоставляет патентовладельцу исключительные права. Для изобретений, охраняемых «патентом на изобретение», не существует легальных возможностей какого-либо практического использования или продажи без разрешения владельца на использование запатентованного изобретения в течение 20 лет на защищенной патентом территории.

Биологические процессы и материалы, защищенные патентом на изобретение, не могут использоваться другими исследователями, кроме как исключительно для академических или некоммерческих исследований. Например, новые сорта, защищенные патентом на изобретение, не могут использоваться в селекционных программах без необходимой лицензии. Широкая популярность данной формы патентования, проявляющаяся в огромном количестве заявок на выдачу патентов на изобретения на биологические системы (трансгенные организмы), вызвала острую полемику в научном сообществе.

Как мы видим, существует несколько способов правовой защиты инвестиций в научные разработки в области биологии. Патенты на растения предоставляют патентообладателю права на вегетативно размножающиеся растения, а сертификаты о защите прав на сорта растений предназначены для новых сортов с.-х. культур, размножающихся семенами. Подобные права называются «правами селекционеров растений». С начала 1980-х гг. в США отмечается устойчивый рост количества выданных патентов на растения (больше всего таких патентов выдано в 1989 г. – 587 патентов), и в 1990-е гг., в среднем, выдавалось 400 патентов в год (рис. 2-6). Спрос на сертификаты о защите прав на новые сорта агрикультур был довольно устойчивым на протяжении всего 30-летнего периода и в среднем составлял 200 сертификатов в год.



Патенты предоставляют максимальный объем правовой защиты интеллектуальной собственности. Однако, патент на изобретение – достаточно сложная форма защиты, так как требует доказательства «уровня изобретательского творчества» (inventive step), что является неочевидным критерием. Начиная с 1987 г. отмечается определенная тенденция увеличения количества выдаваемых патентов на изобретения, связанные с новыми сортами агрикультур, а с 1995 г. этот рост стал экспоненциальным. Некоторые патенты на изобретения были выданы на определенные гены или характеристики и поэтому могут относиться к нескольким видам или сортам агрикультур, проявляющим запатентованные характеристики.

За период с 1973 г. по 2001 г., было выдано 5103 патентов: 2739 – на многоклеточные организмы, 2364 – на новые сорта растений или части растений. Приблизительно половина патентов на растения связана с рекомбинациями или генетическими модификациями растительных видов и охватывает широкий диапазон коммерческих товаров. Наибольшее количество патентов выдано на сорта кукурузы, многие из которых являются гибридными линиями, используемыми в классическом семеноводстве. Так же как и в случае сертификатов о защите прав на сорта растений, бОльшая часть патентов была выдана частному сектору исследований (табл. 2-5).

Таблица 2-5
Распределение патентов, выданных основным группам участников в сфере НИР по агробиотехнологии, 1973-2001 гг.
Университеты и колледжи – 957 (18,8%)
Учреждения федерального уровня (лаборатории, агентства) – 291 (5,7%)
Общественные научно-исследовательские центры – 37 (0,7%)
Индивидуальные исследователи – 89 (1,7%)
Независимые биотехнологические фирмы –- 916 (18,0%)
Крупные корпорации – 2813 (55,1%)
Всего: 5103 (100,0%)

За период 1970-2002 гг. только по трем ведущим культурам было выдано 2044 сертификата о защите прав собственности на сорта растений: 1081 на сою, 648 на кукурузу и 290 на хлопок. Как показывают данные таблицы 2-6, рост числа выдаваемых сертификатов происходил по нарастающей.
(Табл.2-6 здесь не приведена по техническим причинам – КБ.)

Наибольшее количество сертификатов было выдано в 2001 г., причем из каждых девяти только один приходился на федеральный сектор. Показательно, что МСХ и некоторые «лэнд-грант университеты» не прибегают к патентованию и не получают сертификаты на разработанные сорта, а делают их свободно доступными для частных компаний, связанных с производством и реализацией семян фермерским хозяйствам.

Оценки влияния законов 1930 и 1970 гг. на инвестиции частного сектора в селекционную работу дают разные результаты.

Например, Дж. Столлмэн считает, что принятие «Закона о патентах» оказало незначительный эффект на увеличение инвестиций в плодоводство. Факторами, снижающими уровень рентабельности подобных агрикультур для частного сектора, была необходимость крупных затрат на селекционную работу по созданию новых сортов и определенные трудности в оформлении прав собственности на них.

Р. Перрин с группой исследователей, наоборот, нашли, что для зернобобовых культур (особенно для сои) частные инвестиции в селекцию после принятия «Закона о защите сортов растений 1970 г.» заметно возросли. На другие агрикультуры данный закон не повлиял.

Расчет экономического эффекта закона 1970 г. Л. Батлером показал, что этот закон оказал небольшой эффект на рост доходов частного сектора, а, следовательно, и на инвестиционный процесс.

Правда, данные исследования были проведены почти сразу после принятия закона, а НИР по созданию новых сортов для коммерческого использования требуют многолетних инвестиций. Таким образом, в этих исследованиях не оценен эффект от наиболее значительных и перспективных инвестиций в биотехнологию.

Исследование В. Лессера показывает, что появление сертификата о защите прав собственности на сорта растений позволило увеличить стоимость сортов сои в штате Нью-Йорк приблизительно на 2%. Исходя из этой нормы, В. Лессер считает, что рост доходов позволит обеспечить достаточный источник финансирования для дополнительных усилий частного бизнеса в селекционной работе.

Экономический анализ показывает, что интеллектуальный капитал в виде таких активов, как патенты на биотехнологические изобретения, значительно увеличивает рыночную стоимость фирмы. В классической работе Ц. Гриличеса по использованию патентной статистики в экономических измерениях показано, что интеллектуальный капитал повышает рыночную стоимость фирмы пропорционально количеству имеющихся у нее патентов, объему вложений в НИР и другим аналогичным факторам. С наличием у фирмы интеллектуального капитала связана величина превышения ее рыночной стоимости над восстановительной стоимостью материальных активов.

Проведенный Д. Остином анализ 20 крупнейших коммерческих биотехнологических компаний показывает, что каждый патент добавляет к рыночной стоимости пакета акций компании-патентовладельца в среднем 0,7%, или 1,7 млн. долл. Патенты, имеющие непосредственное отношение к реализуемой продукции, увеличивают стоимость фирмы на 1,9%, или 4,7 млн. долл. В другом исследовании 535 биотехнологических компаний малого бизнеса с венчурным капиталом также отмечается наличие связи между количеством патентов, принадлежащих компании, и ее рыночной стоимостью. Этим в значительной степени и следует объяснить сосредоточение венчурного капитала в наукоемких отраслях. Оценка нематериальных активов компаний с венчурным капиталом является главным фактором при определении необходимости дальнейшего их финансирования инвесторами и позволяет увеличивать стоимость лицензий на использование запатентованных изобретений.

Подводя итог, важно отметить, что, с одной стороны, применение института защиты прав владельцев интеллектуальной собственности стимулирует частный сектор на создание новых с.-х. технологий, поскольку позволяет повышать цену на изобретения. С другой стороны, роль этого института является неоднозначной, так как часто приводит к конфликту интересов.

Во-первых, образование монопольной власти некоторых компаний на рынке с.-х. семян благодаря правовой охране принадлежащих им объектов интеллектуальной собственности приводит к росту цен на семенной материал.

Во-вторых, существующие ограничения в обмене научной информацией и доступе к новым технологиям могут препятствовать дальнейшему научно-техническому прогрессу.

Однако охрана изобретений в качестве объектов интеллектуальной собственности имеет бОльшие преимущества перед их охраной в режиме коммерческой тайны, поскольку в этом случае изобретения и открытия становятся общественно доступными. Кроме того, применение политики кооперативных исследований государственного и частного секторов и развитие рынка лицензированных технологий помогают распространению новой научной информации и технологий.

Продолжение следует.
Интернет-журнал «Коммерческая биотехнология» http://www.cbio.ru/

Монографию можно заказать по адресу: biotecheconomic@mail.ru
Отправка книг осуществляется наложенным платежом.
Цена 1 экз. книги (для России) – 350 руб.
Для других государств цена книги увеличится на стоимость доставки.